ВАСИЛИЙ КУПРИЯНОВ. В ПОИСКАХ ЖАНРА…
Актер Василий Куприянов уже много лет является ведущим артистом московского театра «Сфера». Но с недавнего времени он – непременный участник спектаклей по произведениям русских классиков: Антона Чехова, Ивана Бунина, Алексея Толстого, Михаила Булгакова и др., идущих в музее Алексея Толстого. Куприянов преподает актерское мастерство, снимается в кино, кроме того, обладая несомненным литературным талантом, пишет рассказы и эпиграммы. Многосторонний актер пробует себя в разных жанрах и в самых разных видах творческой деятельности. Как у каждого хорошего актера – главная роль у него впереди, а поиски жанра предвещают несомненные актерские открытия… 
Василий Куприянов на вечере «Пунш и полночь» в рамках фестиваля «Театральный демарш». Фото Михаила Белоцерковского
-Василий Ильич, а с чего все началось?
- Я родился на Дубровке, в большой квартире моего деда, которую тот получил для своей семьи как депутат Моссовета. Так что детство и «мятежная юность» прошли в Пролетарском районе - как по названию, так и по составу жителей. Окна нашей квартиры выходили на пустырь, где в свое время воздвигли ДК ГПЗ, ставший позднее печально известным ТЦ на Дубровке, где во время мюзикла «Норд-ост» произошел захват исламскими боевиками заложников и погибло много людей. А вскоре, при работе над бунинским спектаклем мне попались на глаза строки, написанные сто лет назад:
Норд-остом жгут пылающие зори,
Острей горит Вечерняя звезда
Зеленое взволнованное море
Еще огромней, чем всегда.
Закат в огне, звезда горит алмазом .
Нет, рыбаки воротятся не все!
Ледяно-белым страшным глазом
Маяк сверкает на косе.
Поразило обилие совпадений… В довершение всего то, что в годы моего детства в нашем доме был кинотеатр «Маяк».
Родители, чтобы оградить меня от «дурного влияния улицы», отвели в детский хор, где я, будучи единственным мальчиком, солировал с песней « Пусть всегда будет солнце»…Мне, мальчишке , это, конечно же, не нравилось, и вскоре я сбежал в изостудию, а потом уже попал в Народный театр. Поначалу для меня это было просто очередным увлечением, но позже репетиционный процесс, участие в спектаклях, прекрасная музыка к ним, чудесная поэзия и всё остальное настолько захватили меня, что я уже просто не представлял себя вне Народного театра. 
Яким Стуколов – В.Куприянов. Спектакль «В лесах и на горах». Фото Владимира Майорова.
Руководил театральным коллективом талантливый режиссер и прекрасный педагог Сергей Львович Штейн. Долгие годы он плодотворно работал в театре Ленинского комсомола, но настоящим делом всей его жизни был Народный театр ЗИЛ. У нас были замечательные спектакли «Конец кондуита», «Друзья из Питсбурга», «Снежная королева» и др., в которых мы играли сверстников, по Станиславскому - себя в предлагаемых обстоятельствах. Даже те из нас, кто не связал свою жизнь с актерской профессией, сохранили вечный интерес к театру, к литературе, к культуре и пронесли его через всю жизнь. Получив аттестат зрелости и окрыленный первыми успехами, я решил поступать в театральный институт. Прошел в Щукинском все туры и срезался на сочинении. Взял тему «Ленин в творчестве Маяковского», потому что, благодаря спектаклю народного театра, знал эту поэму наизусть. Шпиговал текст цитатам, не обращая внимания на орфографию, и, конечно, налепил ошибок. Мне сказали: «Приходите на следующий год сразу на конкурс, минуя туры». Чтобы сохранить возможность поступления на следующий год, пришлось пойти работать на военный завод, дающий бронь от армии. К тому же возник азарт: хотелось доказать, что актерская профессия, это мое. «Обидевшись» на Щуку, пошел в Школу-студию МХАТ. Здесь уже осечек не случилось. К тому времени я был тертый калач. 
з.а. России Василий Ильич Куприянов. Фото из личного архива В. Куприянова
- Вы поступили в Школу – студию МХАТ на курс профессора Монюкова ?
- Да, я поступил к Виктору Карловичу Монюкову. Курс был интересным и перспективным. Со мной учились ныне народные артисты России: Борис Невзоров, Наталья Егорова, Александр Коршунов, Людмила Дмитриева, много других талантливых актеров, - и поэтому, когда мы закончили институт, было решено создать из нашего курса театр.
В Бабушкинском районе нам предоставили помещение бывшего ДК Метростроя, и Виктор Карлович Монюков стал нашим главным режиссером. Сначала репертуар театра составили наши дипломные спектакли. Самый кассовый из них поставил наш педагог, старейший мхатовец, народный артист СССР Виктор Яковлевич Станицын. Это был мюзикл «Моя прекрасная леди». Сейчас мюзиклов много, а тогда это был не очень распространенный жанр. Учебная работа, которая начиналась еще на 2 курсе, так всем понравилась, что из нее сделали дипломный спектакль. Причем для диплома она не очень подходила: там всего пять ролей. Но у нас все так любили этот спектакль, что даже небольшие эпизоды играли с удовольствием. Я играл полковника Пиккеринга, эту роль мне дали на преодоление. Чтобы быть убедительным в образе английского полковника, нужно было помимо остального вырабатывать не свойственную мне армейскую выправку. Судя по оценкам мастеров, роль мне удалась. 
В.Куприянов в спектакле «Нездешний вечер». Фото Вадима Шульца
В 1978 году В. К. Монюков оставил пост, а с последующими «худруками» мой «театральный роман» не сложился. Хотя в репертуаре был занят плотно.
- А как вы попали в театр «Сфера»?
- Я пришел в «Сферу» на спектакль « Театральный роман». Екатерина Ильинична меня увидела, а зная обо мне еще со времен учебы в Школе-Студии, так как мы с Сашей Коршуновым были однокурсниками, предложила мне сыграть в спектакле «Остров Крым» графа Новосильцева. В день дебюта мне было приятно получить похвалу от режиссера и сразу же предложение перейти в штат труппы ее театра (хотя многие актеры, игравшие тогда в театре «Сфера», были на договорах. –Г.С.). Вот с такой долей доверия она ко мне отнеслась. Когда я пришел в театр, меня сразу же загрузили работой. «Похищение собинянок» (Сципион) Л. Андреева, «Князь Таврический» (полковник Бурцев) Лаубе , «Король — олень» ( Дуран- данте) Коростылева, «Монт-Ариоль» Ги де Мопассана, «Гарольд и Мод» (отец Финеган). Любимым спектаклем была «Преступная троица» - инсценировка Екатерины Ильиничны Еланской по повести Аркадия Аверченко. Я играл роль Подходцева. 
Энгельгардт Егор Антонович – В.Куприянов. Спектакль «Ученик лицея». Фото Дмитрия Ефремова.
Потом был спектакль «Письма незнакомки». Это название было в репертуаре давно, и поначалу там играли Екатерина Васильева и Евгений Весник. Екатерина Ильинична его восстановила, и я играл роль писателя вместо Евгения Весника. Текста там было немеренно, но мне очень нравилось копаться в этом материале. В спектакле был воздух, и каждый раз можно было попробовать сыграть по-другому. Для меня важно, чтобы была возможность показать героя в развитии. Пришел на сцену одним, а уходишь другим. И все эти метаморфозы происходят на глазах у зрителей. Мне это как актеру интересно, и зрителю не безразлично.
У нас в театре есть такой спектакль «В лесах и на горах», Это инсценировка Е.И.Еланской по книге Мельникова-Печерского. В спектакле задействовано множество персонажей, много героев. А вот мой герой появляется в начале, заинтриговывает своим поведением зрителя, а затем исчезает, и до конца спектакля про него только говорят. Получается, что замах есть, а удара нет. И ничего с этим не поделаешь.
- Мне кажется, что театр «Сфера» с его интересным, глубоким репертуаром очень подходит вам как к артисту, который знает и любит работать с хорошей классической литературой. А как в вашей биографии возникли спектакли, которые вы играете в музее Алексея Толстого?
- На каком-то этапе я понял, что в театре « Сфера» про любовь мне играть не дадут, там есть свои герои-любовники. Конечно, были опыты и на эту тему, но только со знаком минус: мои герои не должны были вызывать симпатию зрителей. Так, в спектакле «Доктор Живаго» я играл Комаровского. Еще была одна любимая роль в «Сфере» -- Жан-Лу из пьесы Франсуазы Саган «Пианино в траве», которую я сам принес в театр. К сожалению, сейчас этот спектакль не идет. И вот тогда-то театральный критик Александр Иванович Шевляков вместе с режиссером Натальей Тимофеевой предложили мне сделать спектакли по Чехову и Бунину. Они же пригласили мне партнерш из других театров, и мы поставили спектакли «Два рассказа Ивана Бунина» и «Дама с собачкой». Мы играли их на самых разных площадках. В силу обстоятельств «дамы» менялись, и в каждой из них мне приходилось искать черты, способные привлечь моего героя и повлиять на него. Потом это как-то все затихло, но мне было жалко бросать материал. Я нашел других партнерш, другого режиссера и гостеприимные стены музея Алексея Толстого. Теперь у нас уже есть целый ряд интересных музыкально-драматических спектаклей: « Умный дворник» по ранним рассказам А. П. Чехова, «Как они говорили о любви» по рассказам И. А. Бунина, «Дама с собачкой» и «Первый любовник А.П.Чехова, «За веком Золотым Серебряный грядет», « Печальный Пьеро» и др. 
Воевода в сп. «Я пришел дать вам волю». Фото Евгения Люлюкина
« Повесть о многих и превосходных вещах» - любовная история Алексея Толстого и Натальи Крандиевской. Спектакль этот решен в жанре театрального оригами.. Такое необычное решение отнюдь не случайно, потому что Алексей Толстой очень трепетно относился к бумаге, ему было не все равно, на чем писать, какой лист бумаги перед ним. Мы этот момент использовали. Название бунинского спектакля «Как они говорили о любви» взято из журнала, который издавался в Париже в 30-е годы прошлого века. Тогдашним читателям предлагалось несколько цитат, и нужно было угадать кто автор. Мы взяли это название за основу.
- А в чем специфика театра «Сфера» – театра, в котором нет четвертой стены, театра, который предполагает открытый диалог, общение со зрителем, и в чём его отличие от спектаклей в музее, где тоже все происходит в непосредственной близости от зрителя?
- - У нас в театре «Сфера» нет рампы, но я не ощущаю в себе права общения со зрителем, меня это выключает. В нашем театре начало спектакля затягивать можно сколько угодно, потому что зрителям есть чем заняться - они могут долго рассматривать друг друга. Но злоупотреблять этим конечно нельзя. Как, впрочем, и доверием зрителя. Только наполненный материалом актер способен создать вокруг себя необходимую атмосферу. И даже , при всей лаконичности декораций, сделать каждый предмет значимым и необходимым. Иначе перед нами скучный имитатор человеческий чувств, использующий не раз уже бывшие в употреблении штампы. В музее существует загадочность, некая салонность, которая дает право общаться со зрителем. На один из спектаклей пришли мои знакомые и они сказали: «Мы поняли, что неправильно одеты. Надо было одеться по- другому, чтобы не нарушать атмосферу, чтобы не выпадать из неё, а, наоборот, что-то добавлять в неё». И все спектакли проходят по-разному. Знаменитое выражение мхатовцев перед выходом на сцену : «Чем сегодня удивлять будем?» - тут очень подходит. И каждый раз хочется что-то открыть в себе и для себя. 
Давенпорт Барлоу в сп. «Пенелопа на все времена». Фото Дмитрия Ефремова
В музее нами все обжито, однако мы также часто играем гастрольные спектакли, и каждый раз нам приходится менять мизансцены. Но в этом есть некий азарт - обжить новую площадку, сделать ею удобной, своей. У нас в арсенале имеются универсальные чехлы, способные любой стул превратить в антикварный. Так как эти чехлы сделаны из растягивающейся ткани, с ними можно делать что угодно. Благодаря этим чехлам и другим оригинальным сценическим решениям, создается необходимая для « Дамы с собачкой» и других спектаклей атмосфера. А уже от нас зависит убедить зрителей, что это крымская набережная, зной, и развитие непростых отношений между героями.
Со спектаклем «Дама с собачкой» мы ездили в Ялту на чеховский фестиваль. В Ялте на набережной есть памятник Дмитрию Гурову - герою «Дамы с собачкой». Мне сразу несколько человек сказали: «Тут в Ялте есть памятник, как будто прямо с Вас сделан». Чтобы убедиться, мы, отыграв спектакль, поехали на набережную прямо в костюмах, и сфотографировались у этого памятника. Определенно сходство есть.
- А как складываются ваши отношения с кино?
- Когда я закончил Школу–студию, меня стали часто приглашать в кино, но Монюков тогда нас не очень хотел отпускать. Меня, например, пригласили на главную роль в фильме «Принцесса на горошине», и нужно было на месяц уезжать в Чехословакию. Меня не отпустили, а если бы я ушел из театра, то сразу забрали бы в армию. Но все же мне и тогда удалось сняться в картине « Слово для защиты», первой картине Вадима Абдрашитова. Моей партнершей была замечательная актриса Марина Неелова, с которой мы снова встретились в кадре лишь через 25 лет на фильме «Азазель».
В кино есть своя специфика – долго ставят свет, аппаратуру, и только что у тебя было живое лицо, а через какое- то время у тебя уже не лицо, а маска. Потом еще существует такой момент как монтаж. В фильме «Азазель» у режиссера Адабашьяна я себе придумал, что мой герой-генерал , чиновник - он разный. И у меня были и домашние сцены, и на службе. Я решил, что он на службе более строгий, а дома свободный, открытый. Но вдруг эти домашние сцены из фильма вырезают. Кабы знал, я бы все сделал по-другому. Так же было в фильме «Пограничный пес Алый». Вырезали мои очень хорошие игровые сцены, мотивируя тем, что затеняю главного героя. В «Китайском сервизе» прихожу на премьеру, и слышу как мой персонаж говорит чужим голосом, я бы озвучил себя не так. 
Давенпорт Барлоу в сп. «Пенелопа на все времена». Фото Романа Моханя
- А какие-то приятные моменты все же есть у вас, связанные с кино?
- Неожиданно и приятно было, когда меня пригласили озвучивать мультфильм «Из жизни разбойников». И уже после озвучивания, под записанный текст стали рисовать персонажей. На премьере увидел, что персонаж с меня срисован. Шаржировано, но с меня. Причем там столько деталей, которых с первого раза даже не увидишь. Даже перстень нарисован, который я тогда носил. Было очень неожиданно и интересно. Вообще озвучивание – это серьезная актерская работа. Особый отдельный жанр. Мхатовские актеры, которых приглашали на озвучание мультфильмов, проявляли интерес к деталям. Подробно спрашивали, кого озвучивать. А им говорят: «Огурец». Следует вопрос: « Где он, на грядке или в бочке?» И им отвечают: « В бочке». Тогда они спрашивают: «А сверху он лежит или снизу?» Вот такой подход к этой работе, к созданию образа. Важна голосовая позиция.
- Вы же еще и преподаете актерское мастерство в институте?
- Я преподавал в Славянском институте им. Г. Р. Державина на вокальном факультете, и мне это нравилось. Сейчас преподаю в Московском гуманитарном университете на балетмейстерском факультете предмет «Теория и практика актерского мастерства в балетном театре». Судьба подарила мне знакомство со звездой Большого Театра Марисом Эдуардовичем Лиепой. Бывал у него в гостях . Мне сейчас очень недостает общения с людьми подобного масштаба. Лиепа, кроме того, что был замечательный танцовщик, к каждой роли подходил по-актерски, и на его примере я рассказываю, как можно создавать интересные образы. Например, в «Жизели» можно играть горе, а можно играть раскаяние. Это разные чувства: горе может уйти, а раскаяние будет всю жизнь с тобой, и твое внутреннее ощущение будет другое. И помимо внутреннего ощущения надо еще искать, какими средствами это можно выразить. Со студентами мы делаем этюды - игрушки. Игрушки могут быть из разного материала, любимые и нелюбимые, новые и старые, они могут находиться в коробке, а могут в витрине. Вот и надо попробовать их не оживить, а одушевить, представить, как они существуют, как двигаются. Есть марионетки, это совсем особые движения, пластика. Есть марионетки, которым нравится быть марионетками, а кому- то нет. Я развиваю в них ассоциативное мышление. Внушаю, что у художника есть краски, а актер - это и художник, и материал, и краски, все в одном. И надо всем этим заразить зрителя и самим заразиться. Не всегда, но иногда мне это удается. И это интересно.
- Кроме того вы пишете рассказы и эпиграммы…
- Когда- то еще в Новом драматическом театре режиссер Сергей Яшин ставил спектакль « Перстенек». И необходимо было сочинить заклинание для героини, чтобы дедушка выздоровел, когда она достав перстенек, его произнесет. Дедушку звали Никита. Начало далось легко. «Перстень, чудо -перстенек, не простой, волшебный, нам скорее помоги силою целебной…» А дальше сложней было, так как непонятно было, чем дедушка болеет. Я задумался … Но потом продолжил: «Чтоб снова в этом доме шло веселье кругом, чтобы дедушка Никита не страдал недугом, если вместе захотеть, день прогонит ночь, должен дедушке Никите перстенек помочь». Мне даже гонорар заплатили. Эпиграммы стал писать не случайно. Как только возникал какой-то негатив, я начинал рифмовать ситуацию, и происходил сброс отрицательной энергии. В выражениях себя не ограничивал, а посему на всякий случай сочинил на себя эпитафию. У меня отчество Ильич. Так вот:
Кто- то главному накапал, не по злобе, сгоряча,
Коллектив недолго плакал, хоть и жалко Ильича..
Когда у нас был спектакль « Красавец- мужчина», в главной роли выступила Катя Ишимцева - она сама сочиняет стихи, издается и даже учится сейчас в Литературном институте. Екатерина Ильинична Еланская решила, чтобы в спектакля звучали её стихи, а я взял и на все стихи написал пародии. Мне казалось, что Катино творчество несовместимо с классикой Островского. Но все эти эпиграммы все же для внутреннего пользования. 
Ликоспастов в сп. «Театральный роман». Фото Елены Сальтевской
- Но у Вас есть же и интересные рассказы, и не только для внутреннего пользования. Например, в журнале «Театральный мир» был напечатан ваш замечательный рассказ « Как я был царем».
- В одном из номеров журнала «Театральный мир» за прошлый год размещен материал И. Андреевой о гастролях в Самаре нашего проекта «Театр в музее». Особую прелесть вояжу предавало участие в нем Т. Н. Толстой. Общение с такими людьми не проходит бесследно. Дорожу ее лестным отзывом о нашем спектакле «Повесть о многих превосходных вещах», где я выступаю в роли ее дедушки. Под впечатлением поездки родились строчки: « Вдали от предгорий Урала, / От моря, увы, вдалеке/ Столица Самара стояла, / Красой отражаясь в реке./ Растила таланты исконно, / Их щедро стране отдала./ Судьба к ним была благосклонна, / Порой же коварна и зла. / Чужое носила ты имя, / Но все ж оставалась собой. / Людьми ты богата своими, / И мы все гордимся тобой ./ И пусть твои дети и внуки / Сейчас от тебя вдалеке , Тебя не забудут в разлуке ,/ Красуйся, наш град на Великой реке…» Влияние Лермонтова очевидно. Да оно и понятно. Только что прошел юбилей поэта.
- Спасибо, за интересное интервью. Хочется искренне пожелать Вам успехов в Вашем творческом поиске жанра…
Автор: Галина Степанова